28 марта в галерее «Дом Нащокина» открылась выставка «Живопись эпохи романтизма из собрания Государственного Русского музея». Уникальность выставки заключается в том, что впервые за последние тридцать лет коллекция Государственного Русского музея (Санкт-Петербург) будет представлена в Москве. На выставке будут экспонироваться 52 живописных полотна, принадлежащих кисти таких известных русских художников, как Иван Айвазовский, Федор Бруни, Карл Брюллов, Алексей Венецианов, Орест Кипренский, Александр Орловский, Василий Тропинин, Сильвестр Щедрин и др. Не только живопись, рисунки, а так же скульптура, мебель, бронза и костюм будут включены в экспозицию этой выставки.

Экспозиция «Живопись эпохи романтизма» — первая в ряду запланированных выставок из собрания Русского музея — посвящается 200-летию Павла Воиновича Нащокина. Само название галереи «Дом Нащокина» и ее местонахождение связывают нас с пушкинской эпохой. Живший в 30-е годы XIX века в этом доме известный меценат Павел Воинович Нащокин, близкий друг Александра Сергеевича Пушкина, любивший все виды искусства, но особенно выделявший живопись, привлекал и поощрял художников разных рангов, устраивал салоны и вернисажи.

Задумывая выставку «Русского романтизма», организаторы ставят своей целью не только показать коллекцию живописи эпохи романтизма, многогранность и разнообразие его творческих проявлений, но и воспроизвести поэтическую атмосферу пушкинского времени.

Искусство первой половины XIX века, отдаленное от нас уже на полтора столетия, продолжает сохранять неуловимое очарование и притягательность. Понятия «романтизм» и «романтический» вызывают неизменный интерес и определяют характер восприятия искусства целой эпохи, насыщенной многообразием стилистических поисков.

Эстетические предпочтения многих русских художников с наступлением XIX века изменились. Спокойствие, гармония и роскошь — типичные идеалы неоклассицизма сменились интересом к противоречивым эмоциональным состояниям. Русский романтизм — это совершенно особенная глава в истории европейского искусства.

Работы, относящиеся к романтизму, стали появляться в России уже в 1790-х годах (работы Феодосия Яненко «Путешественники, застигнутые бурей» (1796), «Автопортрет в шлеме» (1792). В них очевиден прототип — Сальватор Роза, весьма популярный на рубеже XVIII и XIX столетий. Позднее влияние этого проторомантического художника будет заметно в творчестве Александра Орловского. Разбойники, сцены у костра, битвы сопровождали весь его творческий путь.

Как и в других странах, художники, принадлежавшие к русскому романтизму, внесли в классические жанры портрета, пейзажа и жанровых сцен совершенно новое эмоциональное настроение.
В основе их произведений лежали невымышленные события.

«Молодой садовник» (1817) Кипренского, «Итальянский полдень» (1827) Брюллова, «Жнецы» или «Жница» (1820-е) Венецианова — произведения одного типологического ряда. Они ориентированы на натуру и писались явно с ее использованием. Однако задача каждого из художников — воплотить эстетическое совершенство простой натуры — вела к некоей идеализации обликов, одежды, ситуации ради создания образа-метафоры.

Наблюдая жизнь, натуру, художник переосмысливал ее, поэтизируя видимое. В этом качественно новом соединении натуры и воображения с опытом античных и ренессансных мастеров, рождающем образы, не известные искусству прежде, и заключается одна из особенностей романтизма первой половины XIX столетия. Метафорическая природа, вообще свойственная этим работам Венецианова и Брюллова, была одной из самых важных черт романтического искусства и жанра портрета в особенности.

Самыми значительными достижениями русского романтизма являются работы в жанре портрета. Ярчайшие и лучшие примеры романтизма относятся к раннему периоду, когда русские художники были еще плохо знакомы с западноевропейским романтическим портретом.

«Портрет отца (А. К. Швальбе)» (1804) был написан Орестом Кипренским задолго до его путешествия в Италию в 1816 году. Кипренский, внутренне готовый к романтическому мировоплощению, увидел новыми глазами картины старых мастеров. Темный колорит, фигуры, выделенные светом, горящие краски, напряженная драматургия оказали на него сильнейшее воздействие. «Портрет отца», несомненно, создан под впечатлением от Рембрандта. Но у великого голландца русский художник взял лишь внешние приемы. «Портрет отца» — произведение абсолютно самостоятельное, обладающее собственной внутренней энергией и силой художественной выразительности.

Повышенный интерес к личности человека, свойственный романтизму, предопределил расцвет жанра портрета в первой половине XIX века, где особой доминантой стал автопортрет. Как правило, создание автопортрета не было случайным эпизодом. Художники неоднократно писали и рисовали себя, и эти произведения становились своеобразным дневником, отражающим различные состояния души и этапы жизни, и в то же время являлись манифестом, обращенным к современникам.

Многообразие типов автопортрета отражает восприятие художниками себя как богатой и многогранной личности. Они то являются в привычной и естественной роли творца («Автопортрет в бархатном берете» А. Г. Варнека, 1810-е), то погружаются в прошлое, словно примеряя его на себя («Автопортрет в шлеме и латах» Ф. И. Яненко, 1792), или, чаще всего, предстает без каких-либо профессиональных атрибутов, утверждая значимость и самоценность каждого человека, раскрепощенного и открытого миру, ищущего и мечущегося, как, например, Ф. А. Бруни и О. А. Орловский в автопортретах 1810-х годов. Готовность к диалогу и открытость, свойственные образному решению произведений 1810-1820-х годов, постепенно сменяются усталостью и разочарованием, погруженностью, уходом в себя («Автопортрет» М. И. Теребенева). Эта тенденция отразилась в развитии портретного жанра в целом.

«Пейзаж должен быть портрет», — писал К. Н. Батюшков. Этой установки в своем творчестве придерживалось большинство художников, обращавшихся к жанру пейзажа. Среди явных исключений, тяготевших к пейзажу фантастическому, были А. О. Орловский («Морской вид», 1809); А. Г. Варнек («Вид в окрестностях Рима», 1809); П. В. Басин («Небо при закате в окрестностях Рима», «Вечерний пейзаж», оба — 1820-е).

Создавая конкретные виды, они сохраняли непосредственность ощущения, эмоциональную насыщенность, достигая композиционными приемами монументального звучания.

Иной характер носили пейзажи С. Ф. Щедрина. Их наполняет гармония сосуществования человека и природы («Терраса на берегу моря. Капуччини близ Сорренто», 1827). Многочисленные виды Неаполя и окрестностей его кисти пользовались необычайным успехом и популярностью.

Создание романтического образа Петербурга в русской живописи связано с творчеством М. Н. Воробьева. На его полотнах город предстал окутанным таинственными петербургскими туманами, мягкой дымкой белых ночей и пропитанной морской влагой атмосферой, где стираются контуры зданий, и лунный свет завершает таинство. То же лирическое начало отличает и исполненные им виды петербургских окрестностей («Закат солнца в окрестностях Петербурга», 1832). Но северная столица виделась художникам и в ином драматическом ключе, как арена столкновения и борьбы природных стихий (В. Е. Раев «Александровская колонна во время грозы», 1834).

В блистательных маринах И. К. Айвазовского ярко воплотились романтические идеалы упоения борьбой и мощью природных сил, стойкостью человеческого духа и умением сражаться до конца. Тем не менее большое место в наследии мастера занимают ночные морские пейзажи, посвященные конкретным местам, где буря уступает место магии ночи, времени, которое, согласно воззрениям романтиков, наполнено таинственной внутренней жизнью, и где живописные поиски художника направлены на путь извлечения необыкновенных световых эффектов («Вид Одессы в лунную ночь», «Вид Константинополя при лунном освещении», оба — 1846).
Тема природной стихии и человека, застигнутого врасплох, — излюбленная тема романтического искусства, по разному трактовалась художниками 1800-1850-х годов. Работы были основаны на реальных событиях, но смысл изображений не в объективном их пересказе.

Типичным примером может служить картина Петра Басина «Землетрясение в Рокка ди Папа близ Рима» (1830). Она посвящена не столько описанию конкретного события, сколько изображению страха и ужаса человека, столкнувшегося с проявлением стихии.

Самым живым примером романтической метафоры является, конечно, работа Карла Брюллова «Последний день Помпеи».

Состояние предельного накала ситуации, участники которой находятся на грани жизни и смерти, полностью соответствует поэтическому символу романтизма, выраженному словами «у самой бездны на краю».

Романтизм в России как мироощущение существовал в своей первой волне с конца XVIII столетия и по 1850-е годы. Линия романтического в русском искусстве не прервалась на 1850-х годах. Открытая романтиками для искусства тема состояния бытия развивалась позднее у художников «Голубой розы». Прямыми наследниками романтиков, несомненно, были символисты. Романтические темы, мотивы, выразительные приемы вошли в искусство разных стилей, направлений, творческих объединений. Романтическое мироощущение или мировоззрение, оказалось одним из самых живых, живучих, плодотворных. Имеющих последователей и наследников.

Выставка «Живопись эпохи романтизма из собрания Государственного Русского музея» позволяет вновь встретиться с такими шедеврами, как «Портрет Е. С. Авдулиной» кисти О. А. Кипренского, или пейзажами С. Ф. Щедрина и И. К. Айвазовского; увидеть редко экспонировавшиеся на выставках произведения мастеров, чьи имена знакомы любителям искусства и чье творчество предстанет в новом ракурсе… И многое, наверное, станет открытием для московского зрителя, потому что никогда ранее не показывалось на вернисажах Москвы.